ИНФОРМАЦИЯ О ПЕРСОНАЖЕ И ОТНОШЕНИЯ
Тысячи дорог сводят вместе тех, у кого за человеческим следом остается звериный.
Мы – одна из британских стай Сопротивления.
Мы – часть стаи Хорвата, бешеного седого Дона, ползущего заразой по Европейскому материку.
- Я бы мог рассказать о каждом, если бы меня спросили. Ведь видеть эти лица, знать их запах, знать, чем они интересуются – твоя своеобразная, новая обновленная семья и забота, не так ли, Канги?
Канги знает их, молчаливо соглашаясь с Хорватом, своим истинным и единственным Вожаком. Соглашается отправиться в Великую Британию, тоже обновленную, но все с той же грязью портовых городов и дерьма, спрятанного в красивых каменных стенах, за фасадом заборов. Он отправляется с частью стаи, являясь Младшим Вожаком куска звериного семейства, чтобы… Сопротивляться. И Грихар, гребаный ироку Канги, знает эти лица за почти шестьдесят семь лет.
Алистер Кавана.
Бешеный вервольф, с огромным послужным списком убийцы и мясника. Именно так его звали в далекую пору убийственно наращивающей свои силы и власти Британии, расцвета Ост Индской компании и её борьбы с королем и Соединенными Штатами Америки. Но Каване было все равно. Он – вервольф, оборванный, дикий, уличный ублюдок, которому уже тогда было сто тридцать семь. С вкусом горячей крови на языке, живущим в трющобах и будучи их Королем. Королем, промышляющим незаконной торговлей оружием, порохом и убивающим все, что смеет ему противостоять.
Кавана точно помнит, как его взяли, как сидя в Тауэре, слыша писк крыс и ощущая запах гнилого, воняющего до тошноты, сена с дерьмом, он оказался на воле.
На воле?
Канги знает, что этот вервольф опасен и в тоже время не найти лучшего соратника в любом деле. Тот, кто знает Лондон как свои пять пальцев ему определенно нужен. Алистер типичный представитель низов общества с великой хваткой к жизни – он умеет все, начиная от выживания в дерьме всеми способами и заканчивая написания глупых мемуаров в его личном дневнике.
- Снова пишешь?
Грихар знает, что на него можно положиться. Кавана не подведет, он прекрасно его слушает и выполняет поручения, ведь он любит свою грязную работу.
Односложное да, ухмылка, выпитая бутылка виски на двоих. Канги интересуется, записана ли их встреча в Дневнике и ловит янтарный взгляд прищуренных глаз Каваны. Его татуировка в виде компаса темной паутиной выделяется в этом свете обновленных развитием цивилизации ламп под расстегнутой белой рубашке, прячась на спине. Но есть то, что не может обновить и трансформировать цивилизация с наукой – инстинкт Мясника.
Тобиас Велифорд.
Кот.
Кот до мозга костей, сильный, славный, вечно смеющийся, с прищуром этих блядско умных зеленоватых с желтизной глаз.
Тоби, все чаще именно Тоби, полосатая морда с давно зажившими следами шрамов на кошачьей шкуре, пересекающих нос и лоб лишь в звероформе.
Найденный в далекие годы Первой Мировой при битве Ватерлоо.
Упавший летчик, угодивший своими крыльями на сухую выжженную землю. Его нашел не Грихар, а сам Хорват. Тоби один из тех, кто благодарен Хорвату едва ли не до щенячьего обожания. Только у него нет собачьего хвоста, чтобы им вилять перед главным вожаком.
Опытный разведчик, некогда покоривший небо, но оставивший его ради новой стаи и кошки. Тоби влюблен в одну из кошек, сестру самого Хорвата.
Он курит, пьет, веселится и трахается со всем, что движется, но утверждает, что любит. Любит одну особу в короткой юбке и глазами осеннего грозового неба.
Аферист от Бога, картежник, шулер и просто «Красавчик», как его часто называют в самой стае.
Не смотря на свой задорный и позитивный характер, Тоби серьёзен в делах и имеет хорошую хватку. Выполнит всё, что ему поручат – расшибется в кровь, вылезет из шкуры, но сделает. С едкими комментариями, шутками и последующим требованием дать ему напиться до беспамянства в очередном баре.
Сабина Тернер.
Легкая как ветер, подвижная как шторм.
Он запомнил её именно такой. Сначала тихой, спокойной, как вода, но вода так обманчива, являясь штормом.
Она такая, как бывает темная вода глубин океана. В ней можно затеряться и сгинуть навеки.
Сабина умна, прекрасна, холодна и горяча, когда того хочет.
Очень опытная, познавшая слишком многое за свои три века, будучи немного старше самого Младшего Вожака Лондонской Стаи Хорвата.
Её темные глаза всегда смотрят в душу, а прохладные руки умеют дотронуться так, что вздрогнешь не от холода, а от какого-то почти животного чувства.
Красивая.
Канги может и скажет, что она – красива.
Не ограненный алмаз его стаи, мудрая как мудра Змея. И он зовет её Змеей, зная, что – не обидится.
Сабине триста сорок семь. Она была женой британского аристократа, она была в Америке, управляла салуном, она отдавалась страсти с итальянским бандитом. Была в руках работорговцев, прошла две войны в роли медсестры, собирая тела израненных бойцов на поле боя и латая даже людей.
Та, что не лечит души, но смотрит в них.
Канги знает, что в неё кроется сила. Сила Женщины. Это знание – отголосок жизни племени ироку. И Грихар признается, что покрыл её в первые годы знакомства именно поэтому. Сорвался, вклинился в это тело своим, взял, заставляя кричать и стонать, отдаваться с бессвязным шепотом, позволяя раздирать свою спину острыми волчьими когтями.
Фоули ценит заботу их Женщины, держащей стаю Лондона в своих руках. Они её слушают, даже он, изредка подчиняясь повелительному тону мудрой Змеи.
Змейки.
Энтони Майлз.
- Ты серьёзно? Ты хочешь ЭТО в стаю?
Едва ли Канги не понимал удивление Хорвата. Смотря на Вожака и чуя его недоверие, ощущая искорки злости, раздражения, исходящие от сильного оборотня, с перстнем на мизинце, хмурым ледяным взглядом – Грихар добился своего. Иначе он, Грихар, не был бы тем упрямым Канги.
Хорват махнул рукой и обмолвился, что за последствия будет отвечать лишь Фоули.
А Фоули было плевать.
Этот неожиданный оборотень покорил своей… Нет, он не влюбился в этого зверя с серой шкурой, в черную полоску.
Нет, он не купился на ехидную улыбку этих влекущих к себе губ и ярких внимательных глаз. Да, этот засранец обворовал его и сбежал, растворился как чертов туман в лондонском мареве домов.
- Тони, вылезай, сучья твоя морда!
- Да что сразу я? Не брал!
Он любит спорить. Он, этот крепкий на вид мужчина, уже давно не мальчишка. С налетом двух сотен лет жизни, красивыми руками, ловкими пальцами профессионального вора. Гибкого проворного ублюдка, которого хрена с два поймаешь!
- Иди сюда.
Да, Грихар любит его. По-своему, разрешая Энтони залезать ему на колени и устраиваться, потоптаться, пофырчать, поцарапать своими острыми когтями, даже царапнуть лицо, тыкаясь холодным носом в шею, заглядывая пытливо в глаза.
- Уймись уже.
Эти длинные проворные пальцы оборотня снова облазят все карманы. Он успокоится через долгие десять минут, чтобы улечься на коленях Канги, засопеть, сладко потянуться и наконец-то утихомирить свое шаловливое эго. А Грихару нравится перебирать эту серую шерстку, трепать загривок и временами хватать за него, ведь… Ну и что, что вер-енот?
Это не зверь?
Зверь.
Тем более Канги помнит, как зубы этого «мелкого» как считали другие одностайники оборотня едва не разодрали ему горло. Это в чистом зверином облике он мелкий и слабый, а в настоящем виде зверя эта серая полосатая шкура вора почти равна ему, превосходя многих вервольфов и вер-котов по умению убивать.
Вместе – мы стая. Мы заботимся о молодняке, заботимся друг о друге.
И внутренние семейные перепалки – это не новость. А приятная дань, то, что делает нас больше, чем "семья".
Когда Сабина И Кавана рычат друг на друга, когда Энтони снова заявляется потрепанным, но с хорошим уловом, а Тобиас сияет звериной ухмылкой, говоря что молодняк и другие коты, волки и крысы уже лучше справляются со своими кулаками, не путаясь в собственных ногах – это чувство Единства общей крови. |
мы же братья тип.
